Письмо

17/VII-44 г.

Дорогой Алешенька!

Наконец, получила от тебя сегодня письмо. Неужели нельзя было никак послать письма. Вы же шли по обитаемым местам. Не совсем ясно представляю вашу обстановку. А я так мучилась все это время. Спасибо тебе за стихотворение и за ту любовь, которую оно воспевает. Я себя чувствую такой одинокой и несчастной, что если бы не твоя любовь такая большая и горячая, я бы чувствовала себя совсем разбитой. Жизнь так тяжела и так груба. А окружающим так мало дела до таких, как мы. Люди любят людей сильных и могучих, перед ними лебезят и им угождают, а такие, как мы почетом не пользуются. И наоборот, каждая мелкая сошка может над тобой поглумиться, дать или не дать какой-нибудь ордер или паек. Чувствуешь себя нищей-попрошайкой. Так ведет себя твой институт. Скольких обиваний порогов стоит мне устройство детей на лето. Все думают только о себе, а о других, о таких как мы, только делают вид, что заботятся что-то делают. Почему-то не могут получить для тебя ордер за оборону Москвы. Просила дать мне об этом справку, которую я перешлю тебе. В этом месяце я не получу пайка, потому что институт не удосужился подать вовремя о нас сведения. Во всем ин-те мобилизованных только двое – ты и Козуляев. После долгих хлопот через совет жен я добилась того, что мне дали разрешение получить, памятуя мои общественные заслуги в совете жен до войны, из резервов этот паек. Узнав об этом, ин-т не долго думая, наложил резолюцию разделить этот паек на двоих. Хотя этот паек является для меня существенной поддержкой, но делить на двоих там нечего. Настолько он мал. Я делить его отказалась и сказала, что пусть они мне дают его полностью или не дают ничего. Имея троих детей, я имею право получать этот паек ежемесячно. Так этот вопрос и остался не разрешенным. Сегодня, доведенная до истерического состояния, я просто ушла. Завтра хочу пойти к секретарю парткома Ак. Наук и узнаю, что я имею право требовать, а милостыни я ничьей не хочу.

Алла через пять дней возвращается, ей надо усиленно готовиться к экзаменам, ей осталось еще шесть предметов сдавать. Кстати, напиши, пожалуйста, где проходил путь Кутузова и Наполеона, я не совсем ясно это себе представляю. Сегодня через Москву проходили 57 тысяч пленных немцев, взятых под Минском. Вся Москва ходила на них смотреть. Вид у них жуткий, грязные, отрепанные, после них на улицах оставалась масса каких-то тряпок. После них была устроена дезинфекция. Множество машин со щетками и водой ехали за ними по пятам. Чистили и поливали. Мощь этой техники была поразительна. Москва сейчас имеет очень приятный и красивый вид.

В предыдущем письме послала тебе свою карточку. Получил ли ты ее? Привет Кацубе, Лукьянову, Гриценко. Крепко целую. Твоя Тата.