Письмо

9/IX 44г.

Дорогая Таточка!

Последние дни я хожу сам не свой. Чувствую себя так плохо, как давно себя не чувствовал. Это все вызвано тем, что после твоих двух писем, от тебя нет ни слова. Неужели ты на меня так обиделась, что не хочешь теперь писать. Я просто в ужасе. У меня пропала вся бодрость духа. Я делаю вид при товарищах, что по-прежнему все хорошо, но на сердце скребут кошки. Сегодня я притворился спящим и почти весь день пролежал без дела в своем блиндаже. У меня задумана и, в основном, сделана небольшая работа. Кроме того, она поставила новые вопросы в моей основной работе. Это дает повод для разработки интересного дополнения. Однако, душа не лежит к этим вещам исключительно из-за твоего молчания. Мама пишет, что ты очень устала и много нервничаешь. Это конечно понятно. Такие теперь времена, но ведь это вовсе не основание для того, чтобы, как бы то ни было, менялись наши отношения. Поверь, что и мне нередко достается довольно туго. Бываю я тоже и измотан и издерган, но все это никак не меняет моего отношения к тебе, напротив, мои чувства к тебе только усиливаются. Они-то и дают мне силы оставаться на высоте положения, свято выполнять долг большевика, русского солдата, гвардии офицера. Главным образом, ты была всегда моим стимулом в научной работе, которую я вел на фронте. Конечно, я перед тобой виноват. Я очень пересолил в последнем стихотворении. Его не следовало вовсе писать. Лучше всего уничтожить его совсем. Только очень прошу тебя мне написать и, по возможности, писать чаще, хоть по несколько слов. Ведь твои письма ― это для меня самая большая радость. Сейчас даже мои сослуживцы замечают, что я изменился и, что от тебя нет писем. В чем же дело? После твоих двух последних писем, все увлечение работой у меня сразу пропало. Если раньше мне доставляло удовлетворение сознание того, что я наполовину добровольно делаю свое военное дело, то сейчас я иногда чувствую себя почти преступником, который за счет твоего спокойствия и счастия погнался за личными успехами. Впрочем, рассудок говорит, что это не так, но ведь чувства с рассудком не всегда в ладу. Меня удручает то, что, по-видимому, у тебя сложилось примерно такое впечатление. Неужели это так? Тут необходимо договориться до полной ясности, моя дорогая. Ведь может быть, и я на это очень надеюсь, мы друг друга мучаем совершенно зря. Во всяком случае, ты для меня дороже всех на свете.

Очень жду твоих писем.

Крепко целую.

Подпись